ОБРАТНО

ВВОДЯТСЯ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Царь Фиофан - обычный царь. Немного глуповатый, но не желающий в этом признаваться даже себе.
Первый министр - главный советчик царя, преданный и восхищенный.
Шут - придворный дурачок, говорят - непроходимо глуп, но кто знает наверняка?

СОБЫТИЕ:
Рождение Империи.

Глава первая
РОЖДЕНИЕ ИМПЕРИИ

Самый обычный средневековый лес. Яркий солнечный день. Воздух пропитан весенними запахами и трелями обезумевших от прекрасной погоды птиц. На краю полянки стоит старый могучий дуб. Не раз битый молнией, но еще вполне крепкий и бодрый, если такое можно сказать о дереве. На большой и кряжистой ветке сидит белка, блестя бусинками глаз и беспрестанно вереща о чем-то своем, вертится, подставляя то один, то другой бок горячим солнечным лучам. Весна уже в самом разгаре, но белочка до сих пор не насладилась его теплом, каждый день прибегая на это место блаженствует, с радостью представляя, что лето еще только начинается и впереди так много теплых деньков. А уж до зимы так далеко, что кажется, будто ее вовсе не будет. Вот и сегодня она находилась на "посту", когда ее тихую радость (а может и не очень тихую) прервало неожиданное появление посреди полянки трех странных существ. Они не пришли, а именно появились, будто из-под земли, и стояли, удивленно оглядываясь по сторонам. На кротов вроде не похожи - слишком крупные, да и лопочут что-то непонятное. Пожалуй, лучше не попадаться им на глаза. И с этой мыслью белочка понеслась в глубь леса, подальше от не понятных пришельцев.

И еще раз, с тоской оглядев заросли на опушке, министр выбрал место, где они были пореже, и двинулся в том направлении. Он тоже не представлял себе, где находится и как сюда попал. Направление к замку было также не известно и по-этому можно было идти в любом, надеясь на удачу. К счастью,войдя в лес,он наткнулся на тропинку и повел Государя по ней. Шут и не думал идти спокойно, он постоянно забегал вперед и напевал что-то вроде: "ЗАмок, зАмок, идем в зАмок, замОк, замОк, идем в замОк!" Иногда он сбивался на пронзительный фальцет и птицы в округе на миг испуганно замолкали, а государь недовольно морщился. Уже через несколько минут такого путешествия он всерьез подумывал, завести у себя во дворце палача, если такового вдруг не окажется.
Ходьба уже стала утомлять государя, когда лес неожиданно расступился и взору предстала великолепная панорама. Лес заканчивался и дальше шла зеленая долина с блестящей лентой реки, а на расстоянии примерно в три версты возвышался великолепный дворец с куполами и шпилями с развевающимися на них разноцветными флагами. А всего в двух шагах у первых деревьев леса ютилась маленькая крестьянская изба под двускатной почерневшей от времени крышей.
Во дворе коренастый мужичок, сноровисто орудуя топором, колол дрова, постоянно комментируя свои действия малопонятными для Его Величества словами. Более всего государя озадачили выражения: "ядрена кочерыжка" и "вошь плешивая". Кроме того, мужичок часто поминал свою почтенную мать.
Они подошли уже достаточно близко, когда мужичок заметил их. Он уже замахнулся для удара, когда бросил взгляд на приближающуюся троицу во главе с царем. На какой-то миг он замер, потом, оценив ситуацию, но все еще находясь в полнейшей растерянности, развернулся и так, с занесенным тесаком, и двинулся на встречу приближающимся. В его замыслах не было ничего плохого, просто он моментально забыл обо всем, кроме того, что надо выразить свое почтение государю.
Со стороны это выглядело не столь патриотично.
Приближаясь к мужичку, Его Величество намеривались просто обменяться несколькими фразами с представителем своих подданных, чтобы не прослыть царем, не интересующимся жизнью своего народа. Они уже заготовили лучезарную царственную улыбку и любезное приветствие, когда заметили, что мужичок увидел их. Государь улыбнулся и слова приветствия и пожелание доброго здравия уже готовы были сорваться с их уст, когда представитель народа медленно развернулся с поднятым топором и также медленно двинулся прямо на Его Величество.
Почему-то государю это не понравилось.
Еще больше ему не понравилось бессмысленное лицо приближающегося и с каждым шагом, сближающим их, это нравилось государю все меньше и меньше. Предательская слабость разливалась по телу и уже не было сил сделать и шагу ради своего спасения. А убийца все ближе и ближе.
Только разум был еще в силах протестовать - мысли вихрем проносились в голове: "Господи, за что?! Я еще так молод! (кстати, а сколько мне лет?) Спасите! Где палач!? Войска!? Ко мне!!! МАМА!!!" Казалось, гибель государя была неизбежна.
Но тут, Первый министр стряхнул с себя оцепенение и молнией метнулся между маньяком и государем, защищая его от удара своей Алмазной Звездой. Не помня себя от ужаса, он закричал на убийцу:
- Пади ниц перед Государем!!!
Мужик был уже совсем близко. Крик Первого министра подействовал на него как залп из пушки. Он тут же рухнул на землю, подняв тучу пыли. При этом лезвие топора, блеснув разящей сталью у глаз министра вонзилось в землю у самых его ног. На несколько мгновений все замерли...
Министр рухнул на землю рядом с поверженным крестьянином. Кажется, даже птицы замолкли, переживая остроту момента. И в полной тишине слышно было только глухое бормотание мужика:
- Царь батюшка Фиофан, государь, господи боже, государь...
Его Величество потрясенно замерли, не смея шевельнуться, опасаясь последовать за министром. Когда лицо государя вновь приобрело нормальный цвет, он медленно опустил свой взор на скорчившегося у ног крестьянина, потом перевел взгляд на лежащего без чувств министра, который и в таком состоянии сумел сохранить благородный вид. Взгляд его потеплел. Царь вновь обратил свой взгляд на мужика и стараясь не выдать дрожи в голосе грозно рявкнул:
- Да как ты смеешь на своего государя руку поднимать, убивец!!! Казню!!!
Бедный крестьянин, не понимая причину гнева государя, не знал куда спрятаться от его гневного взгляда. Блуждающий взгляд мужика упал на топор. Сначала он не понял от куда тот здесь, но тут, словно проблеск молнии, открылась ему истина и вмиг побледнев, бедняга понял весь ужас своего положения.
- Господи! Прости, Государь! Не со зла! Бес попутал! Как же так! Господи!
Но Его Величество уже успокоились и теперь продолжали упрекать мужика почти ласково:
- Шельмец, разве так встречают государя. К тебе с открытым сердцем, а ты с топором на собственного царя, негодяй. Сознание того, что ему чудом удалось избежать гибели, смягчило гнев государя. Искреннее раскаяние "убийцы" окончательно убедило его не применять суровых мер. Да и хорошо ли будет начинать свое правление с казни?
- Хорошо. Мы прощаем тебя. А теперь позаботься о министре!
Тут же мужичок начал суетиться возле распростертого тела министра пытаясь привести того в чувство и заслужить прощение царя. С чувством выполненного долга Его Величество направились к избе, намереваясь присесть на завалинку и восстановить силы после потрясения.
Во все время описанных событий шут находился в состоянии полного ступора. Теперь же, когда ситуация разрядилась, он пришел в себя и робкими шагами, пытаясь держаться как можно дальше от крестьянина и его топора, переместился к поленнице и, спрятавшись за ней, стал настороженно наблюдать за каждым его движением.
Бедняга крестьянин все еще суетился над телом министра, когда тот начал подавать признаки жизни. Веки его дрогнули и он медленно открыл глаза. И первым, что увидел очнувшийся министр, было лицо убийцы, склонившееся над ним. Заметив, что он пришел в себя, лицо осклабилось в жуткой дьявольской ухмылке.Государя не было ни где видно и министр решил, что убийца уже расправился с ним и теперь добрался и до него, министра. Он хотел уже было вновь уйти в небытие, но сердце благородного старика переполнили гнев и горечь оттого, что он не сумел уберечь Государя от рук маньяка и теперь так позорно и безропотно сам отдается ему в руки. С криком ярости Министр взвился с земли и вспомнив молодость, повалил впавшего в ступор крестьянина на землю, уселся ему на грудь и стал усердно, скажем так, стряхивать кулаками пыль с лица поверженного противника, благо ее на упомянутом месте было предостаточно. Бедняга крестьянин, на долю которого выпало такое количество приключений сразу, мог только слабо сопротивляться и кричать.
Именно эти крики и потревожили задремавшего Государя. Открыв глаза, он изумленно глядел на Министра, охаживающего несостоявшегося убийцу. Постепенно изумление перешло в интерес, а затем и в настоящий азарт. Наконец, Государь не выдержал и с его царственных уст сорвалось:
- Левой ему, левой!
Услышав голос царя, Министр с мужичком замерли и удивленно посмотрели на него. Государь же, в свою очередь, поняв, что сморозил нечто не подобающее, с укоризной обратился к Министру:
- Что я вижу, любезнейший!? Что это за фортели?
И только Министр собрался было выразить свою радость по поводу того, что беда обошла стороной горячо любимого народом Государя, как раздался звонкий девичий голосок:
- Ой, ну прямо как дети малые!
На пороге избы стояла девушка невиданной красы. Именно таких в народе величают лебедушками. Девушка стояла и улыбалась, глядя на развалившихся на земле крестьянина и Министра, на разморившегося на завалинке Государя и прячущегося за поленницей, как кошка за печкой, шута.
- Государь, велите господину министру не обижать моего батюшку - обратилась она к царю с очаровательной улыбкой.
Его Величество были в полнейшем ступоре от столь яркой красоты и больше обращали внимание на голос, чем на их смысл. Так что смысл дошел до царя лишь с третьего раза.
- Э-э.. Да. Гм-м. - блеснул государь красноречием - Господин Министр, достаточно. Кстати, а как величать-то тебя? Запамятовал совсем.
- Григорий, Великий Государь. - Ответил Министр, поднимаясь с земли. Встав, Министр стал энергично отряхиваться, видимо заряд молодости еще не прошел, и с прискорбием рассматривать испорченный кафтан.
Фиофан, довольный тем, что так легко и непринужденно сумел выяснить для себя еще одну неясную деталь, обратил свое внимание к девушке.
Крестьянин, также поднялся с земли и тут же стал незаметно подбираться к топору, делая вид, что сосредоточен на очистке своего наряда, размахивая руками и поднимая пыль не менее энергичней Министра. Оказавшись непосредственно над источником своих бед, мужичок изящным и непринужденным движением упал, сделав вид, что споткнулся и быстро и незаметно затолкал топор за пазуху, следя за тем, чтобы не привлечь внимания Государя к себе в общем и к орудию не состоявшегося покушения в частности. После этого, он проворно поднялся и маленькими шагами стал приближаться к поленнице, все время, глядя на Государя и часто кланяясь. Добравшись на достаточное расстояние к цели, он молниеносным и мощным броском, сделавшим бы честь любому ирокезу, забросил топор за поленницу. Успешно завершив операцию, крестьянин, немного расслабился и двинулся к Государю. Тот же был полностью увлечен светской беседой с дамой.
- Как звать, тебя, чудное создание - вопрошал Фиофан - с восторгом рассматривая девушку.
- Василиса, Пресветлый Государь, а это мой батюшка - указала она на мужичка, который в этот момент был увлечен незаметным перемещением к поленнице. Заметив, что на него обратили внимание, он стал кланяться еще более глубоко и энергично. Быстро утомившись, он просто упал ниц, чтобы немного отдохнуть и избежать взгляда Государя.
- Василиса... - вдохнул Государь, искренне надеясь, что он еще не женат.
- Что же Вы так далеко в лес забрались, Государь? - Продолжала девушка - Леса у нас хоть и не дремучие, но зверья в них достаточно.
Словно в подтверждение ее слов из леса донесся далекий рев медведя. Судя по голосу, медведь этот был не из мелких. Представив себе размеры хозяина такого голоса, Государь невольно содрогнулся и закивал, соглашаясь с Василисой. Шут, также услышав страшный рев, поспешил перебраться поближе к людям.
- Не дело, это для государя по лесу ходить. Неровен час и на лихих людей набредете, а те пострашнее любого зверя будут - укоряла Василиса.
- А ты не из робкого десятка, как я погляжу - заметил Фиофан - все-таки с Государем разговариваешь.
- Мы люди мирные, никого не обижаем. Нас никто не боится и мы хороших людей не пугаемся. А на батюшку моего не серчайте, Государь, не со зла он это.
- Да я и не серчаю - ответил Фиофан, посмотрев на отца Василисы и вспомнив только что пережитый ужас, поспешно улыбнулся ему, чувствуя, как по спине проскакало большое стадо мурашек. Поискав глазами и не найдя топор, он посмотрел на Василису и расслабился под ее добрым и лучистым взглядом.
- Вот и хорошо. Сейчас прибудет Ваша карета. А Вы, Господин Министр, пойдемте со мной - не дело это для столь почтенного человека, как Вы, так неподобающе выглядеть.
И она увлекла за собой в хату Министра, который во время беседы то виновато осматривал на Государя, то на безвозвратно угроханный кафтан.
- Карета? Какая карета? - сам себя спросил Фиофан.
- В-василиса у меня умница-умелица, каких поискать. - Сказал посмелевший мужичок Государю,который наблюдал за скрывающимся в дверях избы Министром - заговоры знает и от любой беды спасение найдет. Не прошло и минуты, как из избы сначала вышел Министр, а за тем Василиса. Одежда на Министре была не просто чистой, а блистающей чистотой, Алмазная Звезда ослепительно сверкала на солнце и не менее ослепительно улыбался довольный Григорий.
- Просто чудо! - воскликнул он.
- Но как?! - воскликнул было не менее Министра пораженный Государь, но его недоумение прервали подъезжающие кареты. Двор перед избой моментально заполнился народом: прибыли придворные, солдаты, обслуга. Все тут же бросились к царю и начали на перебой выражать свою радость и восхищение, соболезновать и улыбаться, что-то предлагать и звать, звать во дворец. Сил отбиваться от всего этого народа у государя не было ни сил, ни желания. Его очень быстро усадили в карету. Фиофан только успел из окна поблагодарить Василису и пригласить во дворец. А кареты уже двинулись неровной цепочкой по дороге в сторону дворца, несчадно пыля. Дел у государя было не в проворот.
А на дороге глядя в след уезжающим каретам, стояли Василиса и крестьянин.
- Э-хе-хе...- сокрушенно, вздохнул мужичок и тоскливо посмотрел в сторону поленницы.
На опушке леса раздался треск ветвей и к дому вышел огромный медведь, нет, не медведь, а настоящий Медведище и совершенно не пугаясь людей, подошел к Василисе. Она обернулась к нему и улыбаясь сказала:
- Напугал ты наших гостей, Миша.
Медведь чуть слышно заворчал, фыркая от поднятой пыли и посмотрел в сторону уезжающих карет.
- Слава Богу, все кончилось - еще раз вздохнул мужичок,совершенно не обращая внимания на Медведя, будь-то тот был здесь частым гостем и побрел к избе.
- Все только начинается - тихо сказала Василиса и ласково погладила Медведя по мягкой шерсти.

ОБРАТНО